1 января 2011 года вступил в силу Федеральный закон РФ N 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)». Уже создан прецедент – утверждено первое в России соглашение по особой процедуре медиации.

Но, как выясняется, все не так однозначно. Не только в России. В Италии юристы активно выступают против аналогичного закона, считая, что упрощенная процедура урегулирования споров без участия юристов внесет дополнительный хаос в правовую систему страны, приведет к снижению их заработка в связи с появлением медиации. Аналогичные мнения можно услышать и у нас. Предлагаем вместе с экспертами разобраться в перипетиях закона о медиации, а также в том, как эта процедура приживается в Пермском крае.

Что нового внес закон о медиации?

В Пермском крае, Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирской области и некоторых других регионах России медиация как процедура урегулирования споров с помощью независимого посредника и ее элементы появились около десяти лет назад, когда закона, о котором идет речь, еще не было.

Некоторую ясность внес Федеральный закон РФ N 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)».

В статье 1 названного закона обозначена цель нормативного акта – создать правовые условия для применения альтернативной процедуры урегулирования споров с участием в качестве посредника независимого лица – медиатора, а также содействие развитию партнерских деловых отношений и формированию этики делового оборота, гармонизации социальных отношений. В этой же статье обозначено, что в данном законе речь идет о применении медиации только в спорах, возникающих из гражданских правоотношений. То есть процедура медиации будет применяться в спорах, связанных с осуществлением предпринимательской и иной экономической деятельности, а также в спорах, возникающих из трудовых и семейных правоотношений. Специалисты-медиаторы могут выступать как посредники в разрешении споров, которые рассматриваются в порядке гражданского судопроизводства и судопроизводства в арбитражных судах.

Хотя специалисты, которые занимаются медиацией не первый год, видят более широкие перспективы для нее.

Например, Александр Кобяков, бывший начальник службы по предупреждению правонарушений среди несовершеннолетних ГУВД по Пермскому краю, полковник милиции в отставке, убежден в следующем:

– Это перспективный институт социального регулирования нашего общества. Хотя закон о медиации, вступивший в силу в этом году, с моей точки зрения, нуждается в доработке: требуются комментарии, подзаконные акты Пермского края. Считаю, что у медиации должно быть максимально широкое поле применения. Даже когда речь идет о тяжких преступлениях, преступлениях против личности, возможно применять элементы медиации. Это не освобождает преступника от ответственности и не гарантирует смягчения наказания, но восстановительные процедуры имеют психологический, воспитательный эффект, который важен не только для жертвы и преступника, но и для общества в целом.

Каждый специалист должен занять свою нишу

Анна Хавкина, председатель Ассоциации медиаторов Пермского края:

– В Пермском крае с 2006 года внедряется и уже достаточно отработан механизм взаимодействия суда и медиаторов, есть утвержденный порядок работы, накоплен уникальный опыт по внедрению восстановительных практик. У нас работают много медиаторов. С точки зрения действующего закона они являются непрофессиональными медиаторами (не прошли обучения по утвержденной программе, и медиация не является их основной профессией, не получают финансовой выгоды от проведения медиации), но их работа дает положительный эффект. Действительно, я слышала критические замечания со стороны адвокатов в адрес своей организации (Центр психолого-педагогической и медико-социальной помощи детям и подросткам Индустриального района. – Прим. ред.) о том, что медиаторы лишают адвокатов гонорара, работая бесплатно. Но есть сферы, где вмешательство юристов, суда неприемлемо: ситуации, когда люди стремятся сохранить конфиденциальность или когда на ситуацию серьезно влияют личные отношения и эмоциональная сторона конфликта. Таким образом, в сфере разрешения конфликтов в перспективе каждый специалист должен занять свою нишу.

По мнению экспертов, реализация закона о медиации, к примеру, позволит разгрузить суды:

Юлия Яковлева

– Медиация – неизвестное в нашей культуре общения и в бизнес-культуре явление, поскольку в нашем менталитете доказать свою правоту в суде было единственным способом решить спор, – говорит Юлия Яковлева, директор центра переговоров «Юкон». – В результате эмоциональное, не взвешенное желание отстоять свою позицию, наказать обидчика или отомстить приводит к чрезвычайной загруженности судов и, как следствие, к невозможности обстоятельно и в срок рассмотреть дело. При этом вряд ли кто задумывается над тем, что доказать правоту далеко не всегда означает разрешить конфликт, который прячется за судебным иском.

Краевой омбудсмен Татьяна Марголина и директор центра «ГРАНИ» Светлана Маковецкаяпредполагают, что медиация может помочь снизить социальное напряжение в стране или конкретном регионе. И тому есть примеры. Она незаменима и тогда, когда человек не решается обратиться в суд (трудовые споры, семейные отношения). Ошибочно думать, что после вступления в силу ФЗ РФ N 193 медиация сразу станет популярна в обществе. Существуют факторы, которые мешают быстрому развитию этого института. Самое трудно преодолимое – отсутствие в обществе культуры договариваться, почти генетическое отсутствие доверия к партнерам по жизни и бизнесу и к «соседям» по социальной среде. И, несмотря на то что букву закона многие воспринимают как «дышло», принудительная сила судебных решений еще долго будет пользоваться приоритетом.

Почему адвокаты против?

Как говорилось выше, в Италии происходят забастовки юристов, которые не согласны с введением медиации в судебную систему страны. В России все тихо, «без шума, без пыли», но профессионалы в области права не очень почитают медиаторов. И это понятно: «хлеб» адвоката – судебный (часто и досудебный) конфликт. А если медиация наберет обороты и станет популярной?

– Совершенно очевидно, что адвокатам не выгодно, чтобы люди приходили к соглашению без обращения в суд. Денежные потоки будут перераспределяться не в пользу адвокатов, – считает эксперт пермского общественного фонда «Центр гражданского анализа и независимых исследований» («ГРАНИ») Владислав Гладких. – В то же время медиатор существенно отличается от адвоката. Адвокат защищает интересы одной стороны, а медиатор – лицо нейтральное, не имеет право занимать чью-либо сторону.

– К юристам идут, чтобы те сказали, как себя вести, подумали за тебя и указали, что сделать, – добавляет Юлия Яковлева. – А медиатор не указывает. В процессе примирительной процедуры нужно самому думать и принимать решение. Согласно новому закону примирительная процедура может иметь место как во внесудебном порядке, так и до и после обращения в суд. Установлен особый порядок, в соответствии с которым суд, в том числе третейский и арбитражный, утверждает медиативное соглашение.

Но многие юристы относятся к медиаторам с подозрением еще и потому, что воспринимают их как непрофессионалов, которые берутся решать серьезные вопросы. Юристы привыкли оперировать исключительно категориями закона и, возможно, воспринимают медиаторов как любителей, которые будут только мешать.

Действительно, новый закон различает профессиональных (обязаны пройти специальное обучение по утвержденной программе, иметь высшее образование и возраст старше 25 лет) и непрофессиональных (достаточно быть дееспособным гражданином старше 18 лет и не иметь судимости) медиаторов. Но требований к профессиональной подготовке в законе нет, поэтому возникает вопрос доверия к личности медиатора. Недоверие опытных юристов вызывает и то, что в законе отсутствует алгоритм взаимодействия судов с медиаторами. Непонятно, как тех, кто обратились в суд, будут направлять к медиаторам, кто будет доводить до участников спора суть медиации. Необходимо отметить, что в Пермском крае существует практика взаимодействия между судами и службами примирения.

– Очень важно, что в Пермском крае разработан алгоритм взаимодействия медиаторов и судей, ведущих судебную защиту несовершеннолетних, – считает Уполномоченный по правам человека в Пермском крае Татьяна Марголина. – Это уникальный опыт, который, к сожалению, не урегулирован законодательно. Успешные практики и технологии есть, теперь его необходимо подкрепить законодательно, хотя бы на уровне региона.

– Во многих европейских странах технология медиации уже отработана, – говорит Юлия Яковлева. – Роль посредника при этом может быть различной. Иногда медиация проводится в присутствии адвокатов, иногда медиатор работает только с адвокатами (юристами). В России ведь тоже никто не запрещает юристам (адвокатам) принимать участие в медиации. Особенно в коммерческих спорах без консультации с юристом решение не принимается. Поэтому я не думаю, что доходы адвокатов снизятся. Другое дело, если адвокат действует, как в том анекдоте: сын радостно сообщает отцу-адвокату о том, что наконец-то разрешил дело, которое тот вел 20 лет. Отец отвечает: «Я на этом деле тебя вырастил, квартиру – машину купил, дом построил, а ты все испортил…» Если перед адвокатом стоит задача проблему «порешать», конечно, медиатор в этом случае может составить конкуренцию, потому что медиация – это быстрее и дешевле. Если же юрист видит свою функцию в том, чтобы проблему решить, тогда какая разница как – через суд или путем переговоров. Главное, выгоднее, с точки зрения того, что клиент хочет. В этом случае и вознаграждение его будет зависеть от результата, а не от процесса. И тут медиатор может помочь. Таким образом, многое зависит от того, за что адвокат получает свои деньги.

Может, с появлением медиаторов как раз доверия к адвокатам станет больше.

Наталья Козырева

Ссылка на статью: http://territoriaprava.ru/topics/2563